10.6. Эксперимент и теория

Ранее мы обсуждали тезис о теоретической нагруженности наблюдения. Аналогичное положение может быть выдвинуто для соотношения между экспериментальным исследованием и его теоре­тическими предпосылками. Так, мы видели, что уже на стадии планирова­ния эксперимента ведущую роль играет общий теоретический замысел, в т.ч. как установки, задаваемые рабочей гипотезой, так и дополнитель­ные методологические теории, способствующие разработке оптимального дизайна эксперимента. Эмпирическое исследование буквально пронизано теоретическими составляющи­ми. Иными словами, теория предшествует эксперименту. Данное положение является общепринятым в современной филосо­фии и методологии науки. Однако тезис о доминировании теории над экспериментом следует понимать правильно и не абсолютизировать. Существуют множество примеров плодотворной экспериментальной деятельности, при которой ре­зультаты экспериментов первоначально интерпретировались неадекватно, что не снижало значимости самих эмпирических находок. Так, шотланд­ский физик Д.Брюстер, немало содействовавший становлению волновой теории света, сам придерживался противоположной корпускулярной ньютоновской концепции; однако это не повлияло на значение его открытий: сам он не проверял ту или иную теорию, а просто изучал оптические эффекты.

Это означает, что конкретные взаимоотношения эксперимента и тео­рии сложны и изменчивы. Следует помнить, что тезис о веду­щей роли теории был выдвинут в ходе полемики с неопозитивизмом, бла­годаря чему и возникла крайность противоположного рода. Не стоит забывать, что собственно экспериментальная часть работы исследователя тоже имеет важное самостоятельное значение. В тезисе о ведущей роли теории в эксперименте отражена прежде всего реальная ситуация в совре­менной, зрелой, высокотеоретизированной науке, например это характер­но для физики, где имеется огромный массив теоретических разработок, обширное концептуальное поле различных подходов, идей, математиче­ских структур. Однако если мы встретимся с чем-то абсолютно неизвест­ным, далеко выходящим за рамки привычных теорий, то изучение этого «чего-то» окажется на первых порах почти целиком феноменологиче­ским, не связанным никакой теорией; это будет целиком поисковое, раз­ведывательное исследование.

Таким образом, экспериментальную деятельность нельзя считать лишь лабораторным «придатком» теоретизирования.