19.2. Подходы к общему определению понятия рациональности

Рациональность — оценочное понятие. Мы квалифицируем чье-либо по­ведение или решение как рациональное или же нерациональное (иррацио­нальное). Вопрос состоит в уточнении критерия нашей оценки — на каком основании мы оцениваем нечто как рациональное? Для этого необходимо прояснить наши интуитивные представления о рациональности вообще. Что­бы раскрыть содержание оценочною контекста, следует установить те поня­тия, которые непосредственно участвуют в наших оценках рациональности. Вкратце остановимся на нескольких базовых понятиях этого контекста.

Разумность. В самом общем смысле рациональность обычно связы­вается с разумностью; поступать рационально — поступать разумно. В подобном ракурсе рациональное означает соизмеримое с человеком. Ведь еще никто не отменял тезиса «человек есть существо разумное». Действительно, разум — универсальное отличительное свойство человека. Именно это интуитивное понимание того, что челове­ческий ум представляет собой нечто уникальное, и служит своеобразным мерилом, критерием оценки тех или иных сущностей как рациональных. Можно прилагать предикат «рациональное» к различного рода сущностям. Так, какие-либо деятельность (институция, принцип, структура) могут быть расценены как рациональные. Это означает, что они в самом широком смысле соизмеримы с человеческим пониманием. Когда мы говорим «рацио­нальная структура мироздания», то соизмеряем ее именно с человеческой способностью понимания. Однако такой подход, допуская возможность расходящихся конкретизирующих трактовок, в применении к проблемам философии оказывается слишком общим; кроме того, он должен выдерживать натиск тех, кто настаивает на культурно-историче­ской изменчивости понятия разумности.

Логичность. Это тоже традиционный, классический критерий. В общем случае рационально то, что подчиняется универсальным нормам логи­ки. Скажем, мы можем считать рассуждение рациональным, если оно соответствует логическим канонам, или даже можем потребовать, что­бы теоретическая система считалась рациональной лишь в той мере, в какой она формализуема в рамках некоторого точно заданного логи­ческого исчисления. Сейчас общепринятым является осознание недо­статочности критерия логичности, отождествление рациональности с логичностью является слишком зауженным. Признано, что рацио­нальность — более широкое понятие (так что, соответственно, и логическая наука сейчас идет по пути расширения своей области занятий); рациональность присуща не только научному познанию, существуют другие формы рациональной деятельности (политика, право и др.); в самой науке реализация рациональных решений происходит доста­точно сложным образом, рациональный характер научного познания не сводится к применению каких-то однозначных логических процедур, а осу­ществляется в весьма сложных процессах, нередко растянутых во времени.

Критичность. В этом ракурсе рациональность отождествляется с общим критическим настроем сообщества, с процедурами строгих и перекрестных проверок, с готовностью отбросить любые конструкции, обнаружившие свою неудовлетворительность. Такой подход погружает понятие рацио­нальности в существенно прагматический контекст. Само понятие крити­ческой установки связано в большей мере с поведением сообщества, чем с возможностью уточнить критерии рациональности с помощью каких-либо логических нормативов. Достоинством этого подхода является воз­можность распространить понятие рациональности и на другие области человеческой деятельности (всюду, где только возможен собственный критико-аргументационный базис). Недостаток же в том, что он оставля­ет слишком широкий простор для дальнейших конкретизации непосред­ственных критериев рациональности в науке.

Согласованность. Данное понятие лежит в основе подхода, пытающе­гося оценить рациональность некоторой деятельности через взаимоотно­шения ее внутренних составляющих. В различных вариантах это выглядит как проблема соответствия друг другу: целей деятельности, используемых ею методов, регулирующих ее норм и правил, придающих ей смысл ценно­стей, достигаемых ею результатов. Так, часто используют анализ типа «цель—средство» или цель-—результат»; при этом проблема рациональнoсти сводится к понятию эффективности (подобный подход называют также инструментальным). К плюсам этого подхода относится то, что он во многом соответствует интуитивному представлению о действительно рацио­нальной деятельности и, кроме того, позволяет изучать рациональность весьма различных структур действий.

Прогресс. Попытка раскрыть специфику рациональности науки через понятие прогресса исходит из признания того, что научное познание — это прогрессирующая деятельность. Продвижение науки имеет явно направ­ленный характер. Но как следует уточнить и оценить само это направление? Вероятно, наиболее интуитивно приемлемым ответом было бы «направле­ние к истине». Однако проблема истины, как уже говорилось, встречает значительные трудности, далеко не все исследователи склонны им оперировать. Поэтому оценка прогресса в терминах, не прибегающее к истинностным параметрам, могла бы здесь оказаться более приемлемой.

Наука — это проблеморешающая деятельность Прогресс науки связан с ее способностью решать концептуальные и эмпирические проб­лемы. Поэтому проблемы становятся и средством измерения научной рацио­нальности, и структурообразующими центрами научного познания, вокруг которых концентрируются эмпирические и теоретические разработки.

Истинность. С использованием истинностных оценок мы получаем возможность определить цель науки как получение истинного знания, про­гресс науки как продвижение к истине, а рациональность — как комплекс условий и предпосылок, необходимых для достижения истинного знания. Таким образом, выход к категориям истинности выглядит как самый пря­мой путь характеризации и понятия рациональности и научного познания во­обще.

Значение социального контекста. Важно отметить, что в изучении проблемы рациональности должна быть учтена роль социального кон­текста, значимости социокультурной составляющей в научном позна­нии (и вообще в любой деятельности, оцениваемой как рациональная). Ведь и общие представления о рациональности, и те или иные работаю­щие критерии рациональности не являются неизменными, а во многом зависят от социокультурного окружения. Наука должна рассматривать­ся и как социально-исторический феномен. Этот подход существенно расширяет и модифицирует возможности анализа рациональности науки.