24.2. Образ научного сообщества в современной социологии науки

Этос науки в изображении Р. Мертона выглядит достаточно привлека­тельно, а сам институт науки кажется образцовой социальной структурой. Но в действительности по­ведение ученых является намного более сложным, что под влиянием ряда факторов (таких как система социальных поощрений ученого, давле­ние на науку политических, экономических реалий и др.) ученые оказыва­ются в весьма неоднозначной ситуации. Кроме того, сами нормы этоса при своем последовательном применении могут оказаться противоречивыми (скажем, требование самокритичности содержательно противоречит сме­лости и уверенности в себе, в известной мере необходимых для осуществ­ления любого рода деятельности). Поэтому ученый оказывается в ситуации конфликта норм этоса и противостоящих им контрнорм — партикулярности, скрытности, организованного догматизма. В таких условиях поведе­ние научного сообщества оказывается двойственным, или амбивалентным.

На самом деле профессиональное поведение ученого оказывается колеблющимся между той или иной нормой и противостоящей ей контрнормой, так что этос науки выглядит скорее как совокупность пар норм, где внутри каж­дой пары обнаруживается конфронтация между ее компонентами.

Например, требованию эмоциональной нейтральности противостоит контрнорма эмоционального предпочтения. Ведь, по мнению многих ученых в науке необходима значительная преданность собственным идеям, без кото­рой невозможно выдерживать критику и продвигаться вперед в многолетних исследованиях. Норма универсализма на поверку уживается с контрнормой партикулярности: ученые привычно руководствуются в своей деятельности личными предпочтениями. Вместо того чтобы беспристрастно относиться ко всем сообщениям о тех или иных исследованиях, они выбирают для себя из потока литературы работы лишь тех коллег, которых они по каким-то причи­нам считают наиболее заслуживающими доверия, опытными, авторитетны­ми. Таким образом, оказывается, что ученые оценивают в данном случае именно индивидов, а не их научные результаты. Контрнормы так же функционально полезны в научной практике, как и оппо­нирующие им нормы. Например, партикулярность экономит время ученых при анализе научной литературы. Это же касается контрнормы секретности, противостоящей норме коммунальности; ученые часто ограничивают доступ других коллег к информации о своих исследованиях, однако это может играть и позитивную роль. Так, сохраняя до поры свои исследования в тайне, ученые получают возможность не делать скоропалительных выводов, более надежно проверить их истинность и т.п.

Что же касается утверждения Р. Мертона о ведущей мотивационной установке ученых на получение признания, то здесь ситуация тоже более сложная. Хотя установка на получение признания действительно работа­ет в среде ученых, научное сообщество в действительности подчиняется замысловатому переплетению мотивов.

Современные критики науки доказывают, что на деятельность ученых весьма серьезное влияние оказывают различные внекогнитивные представления и предубеждения. (Например, это предпочтения, оказываемые научным сообществом авторам научных работ по половому, национальному, расовому, географическому признаку). Научное сообщество в целом оказывается далеким от идеальной эгалитарной картины — равнoro веса и равного участия ученых в общем продвижении науки. Напротив, социологические исследования открывают высоко стратифицированный, т.е. расслоенный образ научного сообщества. Не секрет, что социальный институт науки весьма существенно ранжирован по престижу, качеству, ма­териальной обеспеченности его учреждений и работающих в них групп. На­учная элита сосредоточена в немногочисленных престижных центрах. Она забирают себе львиную долю финансирования, снабжения и социального признания; она цитирует преимущественно работы людей своего крута, при­чем периферийные ученые тоже в основном цитируют их же. Прочие же неэлитарные научные центры оказываются в некотором смысле дискрими­нированными. Из массива производимых ими публикаций подавляющее большинство этих работ почти не оказывает влияния на ход науки. Многие социологи полагают, что научное сообщество вообще разбито на отдельные группировки, которые презирают деятельность прочих ученых как ненауч­ную и даже «снижают вероятность того, что открытия ученого, работающего в институте более низкого ранга, вообще найдут признание». Иными слова­ми, декларируемые эгалитарно-демократические принципы науки конфлик­туют с ее явным элитоцентризмом.

Итак, образу научного сообщества как социальной группы присущи противоречивые черты. Современная социология науки, отбрасывая безоб­лачное изображение науки, пытается более деталь­но исследовать ту сложную картину, которую представляет собой в дейст­вительности жизнь научного сообщества.