9.2.2. Культура как исходный смысловой горизонт науки

Социокультурный контекст науки присутствует в научном познании как обширный резервуар смыслов, как необозримая совокупность пред­ставлений, интуиций, идей. Социокультурные смыслы концентрируются в особых категориях, которые часто называют мировоззренческими, или культурными, универсалиями. Они воспроизводят сам дух эпохи, ее целост­ный интеллектуально-эмоциональный климат. Они согласованы между со­бой в своих специфических значениях, могут быть поняты только совокуп­но и в свою очередь позволяют понять отдаленную от нас историческую эпоху только с определенной степенью приближения.

Универсалии культуры образуют костяк понятийной среды, в которой обитает наука того или иного исторического периода. Научный проект лю­бой эпохи оказывается изначально «пропитанным» смыслами, приходящи­ми из религии и метафизики, этики и искусства. Это означает, что не су­ществует некоей замкнутой, нейтрально-универсальной науки. Наука всегда является в некоторой мере образом своей эпохи, отражает основные черты ее самосознания, ее представлений о человеке и мире.

Взаимодействие науки с ее культурным окружением выражается в по­истине неисчислимой совокупности связей и корреляций, пронизываю­щих науку и уходящих в общее мировоззрение эпохи. Мировоззрение формирует для науки определенный горизонт, и прорыв за эти рамки представляет собой сложную задачу. Поэтому общий ход научного про­движения является равнодействующей собственного инновационного устремления науки, ее нацеленности на новизну, креативность, улучше­ние наличных знаний и общего состояния знаний и возможностей, достигнутых культурно-исторической эпохой. Напряжение между налич­ным и становящимся и создает драматизм познавательных ситуаций. Ведь такие характеристики научного знания, как его приемлемость и обос­нованность в широком смысле состоят в том, что знание должно быть встроено в общий социально-исторический контекст, должно быть прин­ципиально совместимо с ним — согласовано не только внутренне, но и внешне, не только логически, но и внетеоретически. Прирастающее зна­ние не должно противоречить решающим параметрам практической рациональности, метафизики, этики и эстетики, техническим возможно­стям общества. Именно поэтому эффект слишком нового знания и харак­теризуют метафорой научной революции.

Примером подобной сложной ситуации, создавшейся вокруг слишком смелой гипотезы, может служить коперниковская революция. Ее драма­тизм состоял в том, что коперниковская идея не согласовывалась со слиш­ком массивной совокупностью знаний и представлений той эпохи: с тео­логическими идеями, с уходящей в Средневековье метафизической традицией, с невозможностью объяснить, почему люди и предметы не соскальзывают с Земли при ее вращении, и т.п. Иными словами, не сущест­вовало удовлетворительного обоснования этой идеи в рамках социально-исторического контекста в целом. Трансформация научных знаний и преобразование общего мировоззрения эпохи — это двусторонний процесс. Не стоит априори акцентировать какую-то одну его составляющую. В каких-то ситуациях наука идет в авангарде изменяющейся ментальности эпохи, в других, наоборот, решающие факторы того или иного состояния знаний следует искать в объемлющих их условиях культуры. Во всяком случае, разобраться во всей этой необозримой массе связей, корреляций и взаимовлияний чрезвычайно сложно; поэтому историки и дают столь расходящиеся между собой интерпретации. Итак, влияние культурной среды на науку следует представлять как достаточно диффузное и непрерывное воздействие. Однако для лучшего понимания взаимосвязей науки и культуры исследователи ищут и изучают те конкретные структуры и формы, в которых осуществляется процесс социокультурной поддержки научного познания.

.