Глава VI

О некотором удивительном действии пошлой любви

Сказать ли, о непорочнейшие мужи, что за этим следует, или же, скорее,

обойти молчанием? Скажу, конечно, когда уж само дело требует, даже если в

речи это и покажется неблагозвучным. Но кто скажет о непристойных вещах

пристойным образом?

Столь великая перемена в пожилом человеке, обращенная на подобие более

юного, приводит к тому, что он стремится переместить в него все свое тело и

все его тело перелить в себя, так чтобы либо свежая влага последовала за

новыми сосудами, либо более нежные сосуды за более нежной влагой. Отчего они

взаимно побуждаются к совершению многих гнуснейших поступков. Они ведь

полагают, что, так как детородное семя исходит от всего тела, они могут

единственно испусканием или вбиранием его все тело целиком передать и все

целиком принять. Это на себе самом прочувствовал знаменитый эпикурейский

философ Лукреций, несчастнейший из всех влюбленных:

"Также поэтому тот, кто поранен стрелою Венеры, --

Мальчик ли ранил его, обладающий женственным станом,

Женщина ль телом своим, напоенным всесильной любовью, --

Тянется прямо туда, откуда он ранен, и страстно

Жаждет сойтись и попасть своей влагою в тело из тела...

Жадно сжимают тела и, сливая слюну со слюною,

Дышат друг другу в лицо и кусают уста в поцелуе.

Тщетны усилия их: ничего они выжать не могут,

Как и пробиться вовнутрь и в тело всем телом проникнуть,

Хоть и стремятся порой они этого, видно, добиться:

Так вожделенно они застревают в тенетах Венеры, --

Млеет их тело тогда, растворяясь в любовной усладе..."

Таковы слова эпикурейца Лукреция.

Что влюбленные желают также вобрать в себя всего любимого, показывает

Арфемизия, жена Мавзолия, царя Карии, о которой сообщается, что она любила

своего мужа более, чем можно было бы поверить в отношении человеческой

страсти, и что она превратила в порошок тело умершего мужа и, растворив в

воде, выпила.