Глава III

О животной любви: что она есть вид безумия

Однако, быть может, кто-нибудь спросит, чем полезна роду человеческому

эта сократическая любовь, почему столь великими похвалами должна быть

прославляема, чем вредна противоположная любовь? Что ж, скажу, возвращаясь к

рассмотренному несколько выше.

Наш Платон исступленную страсть определяет в Федре как безумие. Безумия

же он представляет два рода. В отношении одного он полагает, что оно

происходит от человеческих болезней, другое от Бога. Первое он называет

помешательством, другое -- Божественным исступлением. Болезнью

помешательства человек отбрасывается ниже человеческого облика, и из

человека некоторым образом получается неразумное. Существует два рода

помешательства. Одно рождается вследствие повреждения мозга, другое --

сердца. Мозг часто слишком сильно заполняется разгоряченной желчью, часто

разгоряченной кровью, иногда черной желчью. Вследствие этого люди в свое

время делаются сумасшедшими. Те, кто мучается разгоряченной желчью, даже

никем не вызываемые на гнев, чрезвычайно сильно гневаются, вопят, бросаются

на встречных, колотят самих себя и других. Те, кто страдает от разгоряченной

крови, чрезмерно разражаются раскатами смеха, сверх всякого обыкновения

суетятся, сулят удивительные вещи в отношении себя, выражают радость пением

и с топотом подпрыгивают от ликования. Те, кто испытывает давление черной

желчи, постоянно печалятся, сами воображают себе видения, которые либо

ужасают их в настоящем, либо страшат в будущем. И эти три вида

помешательства возникают, конечно, вследствие ослабления мозга. Ведь когда

эти жидкости задерживаются в сердце, они порождают тоску и беспокойство, а

не сумасшествие. Сумасшествие же возникает тогда, когда они сдавят голову.

Поэтому говорят, что эти три вида помешательства случаются при повреждении

мозга. В отношении же болезни сердца мы полагаем, что вследствие ее

возникает то, в собственном смысле слова, помешательство, которым поражаются

те, кто гибельно любит. Им ложно приписывается священнейшее имя любви.

Однако чтобы случайно не показалось, что от нас отдает враждебностью весьма

многим, мы в диспуте будем пользоваться именем любви также по отношению к

ним.