Глава 10

О ТОМ, ЧТО ПОНИМАНИЕ ТРОИЧНОСТИ В ЕДИНСТВЕ ВСЕ ПРЕВОСХОДИТ

Рассмотрим теперь, что имеет в виду Марциан, когда говорит, что

философия, желая подняться к познанию этой троичности, отбросила круги и

сферы.

Выше показано, что простейший максимум единствен. Но, будучи таковым,

он не может быть ни совершеннейшей телесной фигурой, то есть шаром, ни

совершеннейшей плоской фигурой, то есть треугольником, ни простой прямизной,

то есть линией. Максимум выше всего этого, так что обязательно нужно

отбросить все постигаемое чувством, воображением или рассудком с помощью

этих своих вещественных подпорок и прийти к пониманию такой высшей простоты

и абстракции, где все вещи суть одно: где линия есть треугольник, круг и

шар; где единство есть троичность и наоборот; где акциденция есть

субстанция, где тело есть дух, движение есть покой и так далее. Это станет

ясно, когда мы поймем, что каждая вещь в едином есть само это единое, а оно

-- и единое и все, и, значит, любая вещь в нем есть все.

Впрочем, если ты не понимаешь, что максимальное единство обязательно

троично, значит, ты еще не отбросил как следует шар, круг и подобное:

максимальность единства нельзя понять должным образом, не поняв его

троичности. Воспользуемся тут уместными примерами.

Единство понимания есть, очевидно, не что иное, как понимающее,

понимаемое и понятие. И вот, если захочешь перейти к максимуму [этого

единства], отправляясь от понимающего, и скажешь, что максимум есть

максимально понимающее, а не прибавишь, что он есть также и максимально

понимаемое и максимальное понятие, твое представление о максимальном и

совершеннейшем единстве неправильно. В самом деле, если это единство есть

максимальное и совершеннейшее понимание, а без всех этих трех его коррелятов

оно не будет ни пониманием, ни совершеннейшим пониманием, то неправильно

представляет себе единство человек, не поднимающийся до троичности этого

единства.

Еще. Единство есть не что иное, как троичность, потому что означает

нераздельность, различенность и связь: поистине нераздельность происходит от

единства, так же и различение, и равным образом единение, или связь.

Соответственно максимальное единство есть не что иное, как нераздельность,

различенность и связь: в качестве нераздельности оно есть вечность, или

безна-чальность, потому что вечность ни от чего не отдельна; в качестве

различенности оно происходит от вечности с ее непреходящим постоянством; а в

качестве связи, или соединения, исходит от обоих.

И еще. Стоит мне сказать: "Единство есть максимум", как я уже выражаю

троичность. Ведь, говоря "единство", я называю безначальное начало; говоря

"максимум", я называю изначальное начало; связывая и соединяя то и другое

связкой "есть", я называю нечто исходящее от того и другого.

Наконец, если, как ясно доказано выше, максимум един, поскольку

минимум, максимум и связь суть одно, так что само единство' и минимально, и

максимально, и единяще, то и отсюда ясно, что философии, пожелавшей в

простейшем созерцании понять необходимую троичность максимального единства,

надо отбросить все относящееся к области воображения и рассудка.

Тебя, конечно, удивит сказанное нами, а именно, что желающий понять

максимум в простом созерцании должен совершить скачок за пределы

вещественного различия и разнообразия, подобно тому как он должен выйти за

пределы всех математических фигур на том основании, что, как мы выразились,

прямая линия в максимуме есть вместе и плоскость, и круг, и шар. Ради

большей остроты понимания попытаюсь подвести тебя к этим вещам простейшим

путем с помощью надежного примера, который покажет всю необходимость и

правильность наших положений. Если постараешься подняться от знака к истине,

понимая слова в переносном смысле, она приведет тебя к величайшему

наслаждению, и в знающем незнании ты продвинешься на этом пути так, что в

меру, доступную возвышенным стремлениям человеческого духа, сможешь увидеть

единый непостижимый максимум, Триединого вечно благословенного Бога.